Про дурачка

В посёлке у нас - ну как без дурачка? - был, знамо дело, дурачок.
Пацан примерно моих лет с питекантроповыми надбровными дугами и прочими признаками компромисса между Богом и Дарвином.

Говорил он гундосо, занудно, смотрел на всех пристально, улыбался мало, и казалось, что обрадовать его вообще ничем нельзя.
Но обрадовать его было можно.
Верней, он сам умел поднимать себе настроение.

Ткнув пальцем в случайного прохожего, или просто вспомнив в разговоре кого-то из знакомых всему посёлку людей, дурачок вдруг доверительно обращался к собеседнику с такой сияющей физией, будто открывал некую дивную тайну бытия... а говорил вот что: "Слышь, а вот этот-то... вон, идёт... Виктор Николаич, ага. Он знаешь? - он ведь дураааак! дааа! А ты думал? Бгы-бгы-бгы..." - и его блестящий от слюней рот выкручивался в счастливейшую из ухмылок. - "Точно тебе говорю!.. он вообще... гыгы... это все думают, что он там всё знает там... учитель там... а он вообще - дурааак! просто дур-р-рак - и всё! Дурак! Бгы..."

И так у него вкусно выходило это словцо, на разные тона и лады повторяемое, аж лоснящееся от частого обкатывания в блестящих от слюны губах... что казалось - записывая в дураки всех встречных и поперечных, он испытывает просто физическое наслаждение... Это было странно, это было объяснимо, и это было противно.

А ещё это было - давно.

Но и сейчас, через столько лет, когда вменяемый с виду человек начинает вдруг от случая к случаю смаковать какое-нибудь отдельное пакостное словцо, высокомерненький ярлычок, тем или иным макаром навешивая его на окружающих и откровенно любуясь результатом - я вижу не красивого обличителя тугодумов, подлецов и предателей, со шпагой на белом коне - а всё те же надбровные дуги, запавшие недобрые глаза и слякотно поблёскивающий рот... и могу лишь утешать себя мыслью, что хоть самому-то человеку, может быть, от таких излияний становится по-настоящему хорошо.
В кои-то веки.